Это была первая восточная лавка с момента нашего приезда в Америку. Прошло шесть месяцев с тех пор, как я последний раз ела фисташковую пахлаву и запивала настоящим крепким чаем. Наверно, именно поэтому, эти беспорядочно брошенные ящики с сухофруктами и полки, скрипящие под натиском нард и инжирного варенья, пробуждали во мне самые теплые чувства ностальгии.

В дверях сидел белый упитанный кот, и толстым боком подпирал мешок с чечевицей. Он не отвлекался на умиленных посетителей, всем своим видом давая понять, что занят важным делом.

За прилавком стоял пожилой мужчина лет шестидесяти, родом из Йемена, и говорил с клиентами на безупречном английском. Он изредка отвлекался на звонки и становился заметно эмоциональнее, переходя на родной язык. Он взвесил мне 200 грамм черного лиственного чая и 300 грамм гибискуса (он же каркаде). Я не нашла мяты на витрине, и решила спросить, не хранят ли они ее где-нибудь в другом месте.Мужчина обошел весь магазин, внимательно заглядывая в каждый мешок, потом пододвинул деревянный табурет, и изучил содержимое полок. Когда и там ничего не нашел, он отправил одного из своих молодых помощников проверить подвал. Мне стало неловко от того, что я заставила пожилого человека приложить столько усилий. Я уже хотела было отказаться от этой затеи, как вдруг из подвала принесли большой мешок сушеной мяты.

Мята – моя любимая специя. Нет ничего вкуснее в мире, чем чай с мятой, ментоловые леденцы, мятный шоколад или ментоловое мороженное. Продавец попросил мою ладонь и насыпал в нее горстку ароматных листьев. Движением руки он подал мне знак, чтобы я понюхала их. Нескрываемая радость на моем лице принесла мне бесплатную горстку мяты в подарок. Она, как пообещал продавец, будет радовать меня еще восемь – девять чашек. А когда она закончится, он ждет меня к себе за добавкой.